Олег Табаков: “Власть актеров над собравшимися в зале безгранична”

Театр

Это мое любименькое веселенькое занятие. И самые прекрасные минуты моей молодости — это когда я смотрел спектакли в Художественном. Даже спрашивать не надо, зачем люди в театр ходят. Этот, который «наше все» — эфиоп на площади, — давно сформулировал: «Над вымыслом слезами обольюсь». Правда, запас непролитых слез у всех разный, и далеко не у многих — большой. Все же чаще хотят смеяться, ну или другими способами себя пощекотать.

Об удивлении

Помню, когда-то Николай Плотников, Раневская, Плятт удивлялись моим способностям. Я сейчас тоже смотрю иногда на своих детей из подвала, например на Женю Миронова, когда он что-то хорошо делает, — и плачу. Нравится мне. До тех пор, пока талантливый человек способен удивляться чужому дарованию, он жив.

Талант

Я закрыл в этом театре спектаклей больше, чем советская власть за годы своего существования. Потому что таланта в них не было. Ну или был, но мало. А нет таланта — люби природу.

Зарплата

Топорков Василий Осипович, мой любимый педагог, говорил: «Самые большие деньги в театре должна получать героиня. Почему? Все просто: ее должен хотеть весь зрительный зал».

Режиссеры

В СССР было два великих режиссера — Эфрос и Товстоногов. Но я не думаю, что с их уходом все кончилось. Придут новые бойцы. Есть такой странный парень у нас в МХТ — Глеб Черепанов. Я ему уже третий спектакль доверяю. Начинал Глеб с английской повестушки «Удивительное путешествие кролика Эдварда», на этом спектакле дети и родители вместе плачут. Второй спектакль — «Контрабас» с Константином Хабенским.

Власть

Лет 50 из 60-ти я выхожу на сцену — и зрители начинают аплодировать. А я даже сказать еще ничего не успел. Думаю, таких артистов на всю Москву не больше десятка наберется. Если серьезно рассуждать: с чего бы это — вот так сразу? С того, что эти люди зрителей не подводили, всегда в десятку били. Власть актеров над собравшимися в зале безгранична.

Энергетика

У меня есть хитрая способность. Я умею измерить энергетику человека за 15 минут и сразу понимаю, какое пространство он своей энергией может заполнить — 20 квадратных метров или 400. Ошибаюсь редко. А всерьез — никогда.

Конкуренты

У МХТ их нет. И это не я так думаю, а спекулянты, которые первого и седьмого числа каждого месяца стоят тут в очереди за билетами и потом перепродают их в четыре раза дороже. Вот это и есть отсутствие конкуренции.

Перемены

Аттестация актеров — это экзистенциально-мастурбационный симптом. К оздоровлению театра она не приведет. Приведут те, кого Сергей Капков когда-то назначил худруками: Карбаускис, Миронов, Серебренников, Писарев. Откуда они все? Как ни странно, из моего подвала и из чеховского МХАТа. Значит, система может и медленно, но верно изменятся. И никакой смерти театра не будет. Ну а те, кто говорит, что репертуарный театр — это ржавая машина, просто не имеют силенок ее крутить.

Эксперименты

Новыми формами не интересуюсь.

О себе

Я не позволяю относиться к себе снисходительно. Видишь этот значок? (Показывает значок на лацкане пиджака.) Знаешь, что это? Орден «За заслуги перед Отечеством» первой степени. А этот видишь? Орден Почетного легиона. За что он? Не касаясь оценки самого себя… За огромный интерес зрителей к реализованной с любовью программе режиссерских лабораторий для иностранных режиссеров силами артистов МХТ им. Чехова под названием «Впервые на русском». Это к вопросу об экспериментах.

Заграница

Я никогда там ничего не искал. Те, кто говорит, что там лучше, — слабые, просто не могут в России ничего сделать.

Политика

Люди, которые всерьез занимаются политикой в театре, рискуют скатиться к онанизму. Это меня не интересует. 

Сожаления

Тот, кто о чем-то или кого-то начинает жалеть, подставляется. Это у него, значит, слабина. Жалости мне недодали. Я бульдозер.

Премьера спектакля «Трамвай “Желание”» в МХТ — 26, 27 мая.

Интервью
Добавить комментарий