Диву даёмся: Фэй Данауэй

1

Пока знатоки и сочувствующие ругают юных актрис за невыразительность, кинокритик Устиян перечитывает автобиографии великих американских див и делится с Interview лучшими моментами.

Актриса Фэй Данауэй проснулась знаменитой в 1967 году, сыграв в криминальной драме «Бонни и Клайд». Потом еще были «Китайский квартал» (1974) и оскароносная «Телесеть» (1976). Но именно после Бонни именитая коллега Джоан Кроуфорд назвала 26-летнюю Фэй единственной актрисой 1960-х, в которой осталась магия старого Голливуда. Данауэй отплатила той неблагодарностью — снялась в неоднозначной экранизации воспоминаний приемной дочери Джоан «Дорогая мамочка» (1981).

Кроуфорд, в свою очередь, потом стила уже из могилы: считается, что провалившаяся в прокате «Мамочка» (шесть «Золотых малин», а в 1990-х — еще и в номинации «Худший фильм десятилетия») вызвала негодование у кинематографистов, лично помнивших Кроуфорд, и погубила карьеру Данауэй.

Свою автобиографию Looking for Gatsby звезда написала довольно рано — в 54. В этом году Фэй исполнилось 75, лучшие ее роли (полусумасшедшая Элейн из «Аризонской мечты» в том числе) позади. За последние пять лет она не появилась ни в одном фильме.

Но и это не отменяет ее статуса главной звезды 1970-х, когда новое поколение режиссеров вроде Романа Полански и Сидни Поллака соседствовало с живыми классиками Элиа Казаном и Артуром Пенном. Все они видели в этой броской блондинке с высокими скулами свою идеальную героиню.

Да, Фэй Данауэй повезло работать с лучшими из лучших и есть чем похвастаться в воспоминаниях. Но наибольший интерес читателей до сих пор вызывает самая скандальная история ее жизни — съемки «Китайского квартала» Полански.

А вот и подробности.

<…> Роман привык быть деспотом на площадке, все рабочие вопросы решал криком и нажимом, причем не только психологическим. Подобная тактика со мной никогда не срабатывала. К сожалению, я тогда еще не была эмоционально зрелой, чтобы проглотить оскорбление, сосчитать до десяти и сказать себе: «Ну вот этот человек так устроен, попробуй выбраться из ситуации достойно». …Я была уже признанной актрисой, а не одной из тех послушных девочек, с которыми привык работать Роман. И конечно, настаивала на аргументированном обсуждении работы. Все это и привело к ссорам.

<…> Середина октября 1973-го. Мы с Джеком (Николсоном) уже несколько часов работаем над сценой выяснения отношений наших героев Джейка Гиттеса и Эвелин Малрэй. Это важная сцена, в ней становится известным факт, который повлияет на дальнейшее развитие сюжета (Эвелин признается, что девочка, которую она выдает за свою сестру, на самом деле ее дочь от собственного отца. — Interview).

Мы долго пытаемся имитировать пощечины. Не выходят те самые несколько секунд между моментом, когда Джек заносит руку, и моей реакцией на его удар… Наконец я сама говорю Джеку: «Так не пойдет. Ты должен бить меня по-настоящему». Он смотрит с сомнением: «Уверена?» Получает мое согласие, одобрение режиссера. Боль нестерпимая, но сцена удалась.

<…> Джек смотрит на меня, еле сдерживая подступающий гнев. Когда Джек зол, то становится очень тихим. Сейчас он еще спокойный, тихий, слова еле слетают с его губ. Он говорит, что больше не намерен выслушивать от меня очередную ложь.

<…> Предчувствуя его бешенство… я пытаюсь оправдаться, но слова и мысли путаются в голове… Удар. Моя левая щека горит, на ней проступает красное пятно в форме ладони. Еще удар — теперь по правой щеке. Такое чувство, что мне свернули шею. Его атака настолько внезапна, что я застываю парализованная. Не столько от боли — от шока. Теряю равновесие и поднимаю руки, чтобы защитить себя от последующих ударов… Через минуту я уже лежу на кушетке, сотрясаюсь от рыданий…

***

«Снято, — говорит Полански. — Кажется, нужен еще один дубль». Пока он дает инструкции съемочной группе, я замечаю его недобрую хитрую ухмылку. Слишком уж он наслаждается моментом, почти мечтает его повторить.

***

В случае с Джеком можно быть спокойной: я тогда встречалась с музыкантом Питером Вулфом, у Джека начался бурный роман с Анжеликой Хьюстон, она часто приезжала на съемки. Двусмысленности между нами не было никакой.

***

Я никогда не позволяла себе романтических отношений с партнерами по фильмам. Это правило я нарушила лишь дважды…

ТЕКСТ ГЕННАДИЙ УСТИЯН

Интервью
Добавить комментарий