Хармони Корин: «Кино — это в первую очередь социальный эксперимент»

Спустя восемь месяцев после венецианской премьеры «Отвязные каникулы» Хармони Корина наконец-то добрались до российского проката. И хотя кинокритики были от фильма в восторге, жюри Венецианского кинофестиваля предпочло его проигнорировать. Хармони Корину к этому не привыкать — его хулиганское кино всегда не укладывалось в тесные рамки не только массового, но арт-кино.

Незадолго до премьеры фильма на Венецианского кинофестиваля Джеймс Франко, сыгравший в «Каникулах» драгдилера и гангстера, созвонился с Хармони Корином и поговорил с ним по душам.

ДЖЕЙМС ФРАНКО: Хармони!

ХАРМОНИ КОРИН: Джеймс!

ФРАНКО: Как ты?

КОРИН: Я? Круто! Как сам поживаешь?

ФРАНКО: Да все как обычно. Снял три фильма, накатал рассказ, забацал выставку, намалевал две картины… Ладно, фигня это. Давай лучше перетрем про наш фильм. Я им очень доволен.

КОРИН: Я думаю, это мой лучший фильм. И твой тоже.

ФРАНКО: Что, правда?

КОРИН: Ага, ты еще нигде так не играл. Полный отпад.

ФРАНКО: Ты меня заинтриговал. Над чем сейчас работаешь?

КОРИН: Над музыкой. Вообще, я до сих пор еще монтирую. Мне нравится возиться с дублями, пробовать разные варианты, пока не наткнешься на идеальный — а потом все перехерачить и разнести об стену. Собственно, фильм возникает только на этапе монтажа — тогда ты решаешь, что у тебя получится. По крайней мере, в моем случае это так. Поэтому я сразу после съемок засел в монтажной и вот уже шесть месяцев оттуда не вылезаю — что-то добавляю, что-то вырезаю, меняю цвет, играю с фильтрами. Это такое удовольствие — разобрать историю и потом вновь собрать ее, как пазл. Вот иногда сижу и думаю: все, теперь все идеально… А потом: ну да, идеально, но должна же быть какая-то шероховатость, дефекты — то, что раздражает. Совершенства без изъяна не бывает. Именно в нехватке вещь достигает полной реализации.

ФРАНКО: При этом над сценарием ты работаешь ну максимум неделю. По крайней мере, я где-то про это читал.

КОРИН: Да я поначалу просто не знал, что другим для этого нужен год. Когда Ларри Кларк попросил написать ему сценарий «Деток», я сел и состряпал его меньше чем за неделю. Я только-только поступил в универ — откуда мне было знать, сколько на самом деле для этого нужно времени? Некого спросить, негде прочитать. Ну и сама практика следовать четкому плану и выдавать n-ное количество страниц в день казалась мне полным бредом. (Смеется.) Можно подумать, будто кто-то стоит у твоего стола с пушкой и обещает размазать мозги по стене, если ты не сделаешь домашку. Так что я пишу как придется. В конце концов, сценарий — лишь стартовая площадка, я к нему сильно не привязываюсь.

ФРАНКО: Да, это легко увидеть, судя по тому бардаку, что творится у тебя на съемочной площадке. (Смеется.) Мы снимали сцены, которые были едва-едва намечены в сценарии — прорабатывали все на месте.

КОРИН: Верно. Когда мы снимали в Тампе, вообще все получалось не по сценарию, некоторые сцены пришлось полностью перекроить. Я подстраиваюсь под места и актеров. Твой герой (да и персонажи девчонок) сильно трансформировался во время съемок. Драгдилер и торговец оружием Элиен в твоем исполнении получается этаким поэтом, немного отрешенным и социопатичным. Я не так его себе представлял. Но тут же начал переписывать персонажа — с девчонками он теперь играл в бильярд, а не в боулинг, а черную тачку поменял на белую. Поэтому я не заморачиваюсь так сильно со сценарием — это просто наброски идей. Я разделяю точку зрения, что кино — это в первую очередь социальный эксперимент.

ФРАНКО: А как тебе в голову пришла идея этого фильма?

КОРИН: Да вот как-то сидел и представил себе девушек в бикини с пушками и в балаклавах. И тогда я подумал: а где такое можно увидеть? Правильно, на весенних каникулах…

ФРАНКО: …во Флориде! Даже если и без масок, но уж точно с пушками.

КОРИН: Точняк. Тут много не требовалось: просто четыре девчонки, которые совершают налет на ресторан, чтобы подзаработать деньжат на каникулы. Их арестовывают. И Элиен, твой герой, вытаскивает их из тюряги — и понеслась! Дальше спойлерить не буду.

«Совершенства без изъяна не бывает. Именно в нехватке вещь достигает полной реализации»

ФРАНКО: Кастинг, кстати, отменный. Как только я узнал, что здесь будут играть Селена Гомес, Ванесса Хадженс и твоя жена, то сразу подумал: все круто, нужно вписываться. Ну и на съемках мне с тобой прекрасно работалось: не было этой тупой зубрежки диалогов, мы вместе прорабатывали сцены. Вместе бродили по округе, высматривали подходящие места — без напряженки, свободно, знакомились с разными смешными типами, которых потом вписывали в кино. А потом ты взял и все быстро организовал. Я, признаться, этим впечатлен.

КОРИН: Спасибо.

ФРАНКО: Для фильма мне очень помог рэпер Dangeruss — мелкий гангстер, который когда-то жил на улице, проворачивал свои делишки, чтобы накопить денег на карьеру рэпера. Он по жизни довольно жесткий и решительный, но когда дело касается рэпа — его настоящей страсти, — он становится чувствительным, даже нежным. В общем, мне это очень помогло выстроить персонажа.

КОРИН: Понимаю. Для меня же кино — все равно что бутылка с химикатами. Заливаешь, встряхиваешь, происходит реакция, ждешь — и тут все взрывается. Я никогда не знаю заранее, чем все закончится. История складывается сама собой. Мне на съемках важней поймать момент, энергетический импульс, передать атмосферу. Фильм — это такой большой танец.

ФРАНКО: Да, тебя место и фигуры интересуют куда больше, чем, собственно, сюжет.

КОРИН: Меня само слово «сюжет» пугает, так как оно подразумевает строгие рамки и ограничения. И вообще, от людей, которые распланировали свою жизнь от начала и до конца, лучше держаться подальше.

ФРАНКО: Погоди, но как же ты тогда монтируешь фильм, если ты не стараешься выстроить сюжет? Твои фильмы все-таки показывают в кинотеатрах, вместе с «Бэтменом» или каким-нибудь ромкомом. Должна же быть какая-то организующая структура?

КОРИН: Ну да, какие-то элементы истории есть. Так что с натяжкой «Отвязные каникулы» можно назвать нормальным фильмом.

ФРАНКО: Как ни назови, мне он нравится в любом случае.

КОРИН: Ладно, Джеймс, я тебе по серьезке скажу: эта роль — лучшее, что случилось в твоей карьере. Любой, кто посмотрит этот фильм, Элиена не забудет. От такого парня так просто не скроешься. (Смеется.)

ФРАНКО: Удивительно, что ты это говоришь. До того как я попал к тебе на съемочную площадку, профессия актера вызывала у меня довольно смешанные чувства. Меня это напрягало — казалось, я работаю в сфере услуг и делаю людям одолжение. И этот проект был для меня курсом омоложения, я будто заново родился как актер.

КОРИН: Да, это видно по твоей игре. Тут даже работа камеры не важна. Хотя я до этого с тобой даже кинопроб не делал. Да и в шмотках Элиена не видел. И тут — бац! — ты встаешь передо мной, и первая моя реакция: это же Элиен! Так что я сразу понял, что все будет круто. Твои жесты, мимика, безумные движения, словечки — во всем чувствуется, что Элиен не от мира сего. Он живет в параллельной вселенной, где-то там, в стратосфере. Он — все и ничто.

«Зрители потеряли уважение к кино, и на то есть простая причина — уж больно дерьмовые фильмы сейчас снимают»

ФРАНКО: Твои фильмы так не похожи друг на друга, но при этом не покидает ощущение, что их что-то связывает. Я иногда что-то вижу и думаю: «Хэй, Хармони это бы пришлось по вкусу. Он бы смог использовать это в своем фильме». Есть у тебя какая-то связующая идея?

КОРИН: Тематически я не очень-то последователен. Просто есть определенные вещи, которые меня завораживают. Вообще по жизни, а не только в кино. Фильмы — лишь частное воплощение этих интересов, понимаешь? Иногда я заражаюсь обсессиями людей вокруг меня. Но это толком не объяснить: проходит импульс — вот и все. Ну, вот почему многим нравятся девушки с большими задницами? Их любят просто потому, что любят. Это влечение.

ФРАНКО: А тебе не сложней стало снимать, когда все кругом заполонили блокбастеры со спецэффектами?

КОРИН: Не знаю, мне по фиг. Так или иначе, представления о том, каким должен фильм, круто поменялись. О стоящих вещах больше кино не снимают. Под стоящим я не имею в виду фильмы, которые посвящены экзистенциальным вопросам и прочей подобной хери — нет, и фантастика, и хоррор могут нам сказать о мире что-то важное. Но такое ощущение, что зрители потеряли уважение к кино, и на то есть простая причина — уж больно дерьмовые фильмы сейчас снимают. Ты вообще давно слышал, чтобы люди искренне, без тени фальши восклицали: «О! Это великий фильм!» Все только и говорят: «О, а ты уже посмотрел эту ржачную комедию? Она веселенькая». Но она кажется им веселой только потому, что жизнь у них такая унылая… Как я скучаю по фильмам типа «Полиция Майами» Майкла Манна — это один из лучших фильмов в истории кино!

ФРАНКО: Чего? (Смеется.) Почему?

КОРИН: Да потому что он такой странный. Прям нутром это чуешь. И ты не замечаешь, что говорят актеры, как играют — ты погружаешься в это место. И как Манн добился этой атмосферы, где все выглядит чужим и необычным, ума не приложу. Конечно, многие скажут, что «Полиция Майами» — всего лишь боевичок. Но, по мне, это чистая поэзия.

Интервью
Добавить комментарий